Гаврилов Посад. Родина богатырских коней

Одни русские города начинались, обрастая ремесленными посадами, от дубовых крепостей, другие возникали как выросшие подмонастырские слободы, а Гаврилов Посад, о котором пойдет речь, прошел свой путь от села Гавриловского, развитие которого определило основание здесь в старину конного завода. Небольшой город Ивановской области стоит на берегах реки Ирмес, впадающей в Нерль Клязьменскую, и притока Ирмеса Воймиги, всего в 27 км от Суздаля. До административных преобразований Советской власти город относился к Владимирской губернии. Сейчас это – райцентр с населением около 5,5 тысяч человек.

Мост через Воймигу построен в 1989 г. к 200-летию города. Рядом с ним расположен ставший пешеходным Суздальский мост, сооруженный в 1913 г. к 300-летию дома Романовых

Слово о Залесье

Ополье, уникальный природно-исторический ландшафт Северо-Восточной Руси, возникло в результате движения ледника, и, конечно, сельскохозяйственной деятельности пришедших сюда славян, ассимилировавших угро-финские и балтские племена. Ледник же принес с собой илистые отложения, ставшие основой местных плодородных почв, прозванных владимирскими и юрьевскими черноземами.

Вид Ополья

Археологические экспедиции А. С. Уварова, проведенные в 1851-1854 гг., вскрыли почти 7800 курганов на Суздальской земле. В ходе современных исследований Ополья обнаружены и исследованы 400 древних селищ тысячелетней давности и даже захоронения III-IV вв. н.э. Меря, мещера и мурома вместе с вятичами и кривичами вырубали редкие лесные участки и распахивали землю. Освобожденные от деревьев и кустарников луга становились кормовой базой скотоводства. В 1994-м, исследуя растительный покров Подмаревского луга близ Гаврилова Посада, ученые насчитали более 100 видов кормовых трав, в том числе редких.

Территория Ополья простирается от Переславля на северо-западе до Владимира на юго-востоке; ее делят на Владимирское, Переславское, Юрьевское, Суздальское Ополья, и площадь только Владимирского составляет около 200 кв.км.

Суздальское шоссе. Поклонный крест и стела на въезде в город.

В нашем привычном понимании природно-климатические зоны сменяются одна за другой в определенном порядке, начиная с арктических льдов и тундры, за которыми следуют лесотундра, лес, лесостепь, степь и так далее до влажных и жарких тропиков. Здесь же леса словно расступаются, открывая взгляду бескрайние возделанные поля, растянувшиеся по невысоким живописным холмам и окружая своими обширными массивами большой лесостепной природный анклав.

Плодородная земля Ополья обеспечила экономическую состоятельность нового государства, возникшего с распадом Киевской Руси – Ростово-Суздальского, а затем – Владимиро-Суздальского княжества. По границам Ополья встали города-крепости, оберегая житницу Юрия Долгорукого и его наследников. Дальновидная политика князей Северо-Восточной Руси, продолженная позже князьями московскими, способствовала переселению из южных, степных пределов жителей, терзаемых набегами кочевников и феодальными усобицами. Переселенцы приносили с собой родные имена городов и рек – так на Владимирской Руси поднялись города Переславль-Залесский, Галич (первоначально – Галич Мерьский), Звенигород, Стародуб, а впадающая в Плещеево озеро река стала Трубежем, и есть еще Трубеж в Рязани, и река Лыбедь есть, и не одна – и в Рязани, и во Владимире.

Плодородные Низовские земли

В Киевской Руси эти земли именовали Залесьем, а новгородцы – Низовскими, поскольку расположились они южнее Господина Великого Новгорода, вниз по течению рек, служивших русским главными торговыми путями. В Ополье растили рожь, ячмень, овес, лен. Занимая по площади всего лишь десятую долю современной Владимирской области, оно кормило хлебом не только Северо-Восточную Русь. Князья выгодно использовали географическое положение своих земель, перекрывая поставки хлеба на скудный урожаями Север, и вынуждали новгородцев идти на уступки. Правда, не всегда.

В память о Липицкой битве

У села Осановец установлен памятный камень. В апреле 1216 г. в нескольких верстах от Юрьева-Польского произошла кровопролитная Липицкая битва между ратями сыновей Всеволода Большое Гнездо. В то время рассорившийся с новгородцами князь Ярослав взял Торжок и перехватил путь подвоза в Новгород продовольствия, отчего в городе начался голод. Жители собрали дружину, созвали союзников и в споре за владимирский Великий стол выступили против Ярослава и Юрия на стороне их старшего брата, ростовского князя Константина. И победили. Побежденные суздальцы с муромцами потеряли свыше 9 тысяч воинов убитыми (по Татищеву – почти вдвое больше); победители о своих потерях умолчали. Так новгородцы отстояли свою независимость и от Киева, и от Владимира. Князья вскоре договорились между собой полюбовно, а кости русских ратников истлели в земле Ополья за несколько лет до появления в приграничных степях первых монгольских туменов.

В кипящих котлах прежних войн и смут

Село Гавриловское, расположившись вдоль старинного Стромынского (Остромынского) тракта, впервые упоминалось в 1434 г. в договоре московского князя Василия II Васильевича с Дмитрием Шемякой. Между соперниками были сложные отношения, и кончилось все это плохо. Но село на оживленной дороге понемногу крепло. Кроме сухопутной трассы рядом издревле проходила и водная. Именуемая «путем из варяг в арабы», она соединяла Нерль Волжскую с Нерлью Клязьменской и, тем самым, верховья Волги с Oкой, Север Руси с Каспием. Раздувались меха в кузнях, встречали гостей постоялые дворы. Вдоль тракта торговали нехитрым товаром.

Река Ирмес

Считается, что устроить здесь государеву конюшню повелел еще Иван Грозный, возвращаясь с победой из Казанского похода. Скорее всего, так оно и есть, поскольку русское войско остро нуждалось в пополнении поголовья боевых коней. Документально существование конезавода подтверждается с 1587 (предположительно – на двадцать два года раньше). Село стало именоваться Гавриловской слободой непашенных крестьян – обеспечивая работу государевой конюшни, жители ее находились на царской службе, землю не пахали, а, помимо коневодства занимались разными ремеслами, кузнечным, например, или ткацким, торговали в своих лавках. Уходили в «отхожий промысел»: гавриловские каменщики строили по всей губернии. Говорят, когда французы оставили в Москву, то вслед за партизанами и регулярной русской армией в город вошли мастера из Гаврилова Посада – отстраивать сожженный город.

У Смоленской часовни

Предполагается, что для обеспечения конюшни необходимой инфраструктурой и работниками соответствующих профессий по царскому решению сюда переселили часть жителей из Новгорода после известных событий 1570 года.

Слободские люди освобождались от большей части повинностей и податей, управлялись дворцовыми воеводами или, чаще, имели свои органы самоуправления – сходы. Пахать, собственно, гавриловским слобожанам было нечего: одни земли вокруг села стали дворцовыми и также служили потребностям конезавода, а другие сельхозугодья обрабатывали крестьяне окрестных деревень. Образовавшаяся Гавриловская волость состояла из Гавриловской слободы непашенных крестьян, Старопашенной слободы, где оставались жить земледельцы прежнего села Гавриловское и ещё три деревни и 9 сёл.

В Смутное время. Картина С. В. Иванова

Размеренную жизнь страны прервала Смута, страшное время в истории Русского государства, когда само дальнейшее существование его оказалось под очень большим вопросом. Дворянские роды, города, иные монастыри присягали самозванцам, надеясь на сохранение своих прав, привилегий, владений, и просто чтобы уцелеть. Кланялись, писали челобитные. Отрезвление пришло быстро. Новоявленные властители щедро раздавали земли своим сторонникам, в том числе иноземцам. Обделенные шляхтичи хватались за сабли и отправлялись грабить.

Польские «крылатые» гусары. Историческая реконструкция сражения на Каринском поле под Александровым

О бесчинствах, творимых тогда на Руси польскими, литовскими панами и казацкими атаманами, в прошлом веке старались умалчивать, чтоб не порушить братских отношений между союзными республиками и партнерами по соцлагерю. Но правды не утаить, и не все архивы сгорели в пожарах, раздуваемых смутами и войнами. Паны грабили и рубились друг с другом; кто бы из них стал щадить русских крестьян. И не щадили, да так, что читаешь, и волосы дыбом встают. Зарастали пашни и луга Ополья. Пылали села, монастыри, города – многие, такие, как тот же Стародуб на Клязьме, бывший центр небольшого удельного княжества, так и не поднялись – только к началу XIX века здесь отстроилось село, названное Клязьменским Городком. Кстати, из рода князей Стародубских происходил Дмитрий Михайлович Пожарский.

Памятник Минину и Пожарскому в Москве

Сжег Стародуб, и не только его, пан Лисовский, яркий антигерой Смутного времени. Его разношерстная конница, не отягощенная пушками и обозами, как говорили, появлялась ниоткуда и исчезала в никуда. Потому что Лисовский и его «лисовчики» не оставляли в живых свидетелей, не жалея ни стариков, ни детей. Немало было таких лиходеев. Владимиро-Суздальская земля стала театром военных действий. По Гавриловской волости прошлись огнем и мечом полки гетмана Яна Сапеги, выгребли крестьянские запасы фуражиры Тушинского вора, в окрестных селах встали «на кормление» польские роты. Люди уходили в леса, сбивались в отряды, нападали на интервентов. Крепко стоял Нижний Новгород, ставший ядром будущего победоносного ополчения. От него пошло освобождение Ополья и всей Русской земли.

…и в Нижнем Новгороде

Чем крепла Гавриловская слобода?

Бурное развитие торговли и ремесел, произошедшее с наступлением относительной стабильности после Смуты – объективная закономерность. Разоренная Россия возрождалась, отстраивалась, набиралась сил, чтобы вернуть отнятое западными и северными соседями. Гавриловскую слободу окружали царские выпасы и сенокосы, приписанные к государевой конюшне. На берегу Воймиги стоял «государев двор», где останавливались высокие гости из столицы.

В кузне. Экспозиция в краеведческом музее

Среди ремесел на первом месте в слободе, понятно, значилось кузнечное дело. Прошли времена, когда конь был главной рабочей силой крестьянина, возчика, обеспечивал ударную силу кавалерийских дивизий, тянул на себе пушки и обозы по каменистым дорогам, лесам, полям и горным перевалам. Конские копыта спасали подковы; служили они один – два месяца и стоили недешево. Подкова, прибитая над дверью, не только звала счастье в дом, она еще и символизировала определенный достаток хозяев.

Подковы – изделия русских кузнецов. В отличие от английских были шипованными

В слободе варили пиво и мёды – ароматные хмельные напитки на основе сладкого пчелиного продукта, производили и продавали вино. Из немногим более сотни дворов, что насчитывались здесь в середине XVII века, восемь принадлежали солодяникам – так называли представителей этой профессии. Перепись подробно перечисляет всех гавриловских ремесленников – семь дворов числились за калашниками, по три – за возчиками, торговцами лошадьми (барышниками), мясниками и москательщиками, еще значились в документе мельники, портные, верёвщики, овчинники, рудомёты и даже профессиональные нищие. Примечательно, что уже во второй половине того столетия всех их записывали с фамилиями.

Некогда в центре слободы стояла церковь в честь св. Андрея Критского. Сведений об этом храме, к сожалению, не сохранилось. Ежегодно в июле, в день св. Андрея Критского здесь проводилась ярмарка, на которую съезжались торговцы со всей губернии. В строго установленные сроки шумели ярмарки в других городах и селах. Во время одной из них, в Осовицах, с суздальскими предпринимателями схватились знаменитые гавриловские купцы И. Зимин и И. Синебрюхов, перевернули прилавки конкурентов и разбросали товар, за что были подвергнуты административному взысканию. Каких только казусов не открывают нам скупые на эмоции архивы… А гаврилово-посадский архив сохранился полностью.

Здание, построенное не позднее 1797 г., еще до разработки «образцовых» проектов, служило винным складом

В эпоху петровских преобразований и войн население страны сократилось, Коснулось это и Гавриловской слободы – число дворов уменьшилось до 77, на четвертую часть. Связано это, в том числе и с тем, что царским велением ремесленников, в первую очередь, кузнецов, переселяли на Урал. Конезаводы, как и многие другие казенные предприятия, распродавались, но Гавриловский, как один из самых знаменитых, оставили за дворцовым ведомством, объединившим все государственные конюшенные села и деревни.

Путь от слободы к посаду

Гавриловские торговцы на ту пору числились крестьянами. Это нисколько не мешало им успешно торговать на юге страны, в Сибири и столицах, что раздражало купечество соседних городов, и оттуда сыпались челобитные на высочайшие имена. Ох, не зря махали кулаками Зимин и Синебрюхов… Когда указом Петра III лицам, не записанным в купеческое сословие, запретили вести торговлю, у слобожан оказался, как теперь говорят, перекрыт кислород. При том что одни из них занимались поставками вина и продовольствия, другие – содержали мельницы и трактиры, а Г. А. Жилину принадлежала крахмально-пудренная фабрика, производившая до 1000 пудов картофельной пудры, и только этой пудрой пользовалась взошедшая на престол Екатерина II, предпочитая ее качество всем прочим образцам.

Дом купца Г. А. Жилина. Конец XVIII в. Сто лет спустя в нем открылась аптека, провизор которой, А. А. Давгин, увлекаясь фотографией, оставил потомкам серию открыток с видами города.

К ней-то, прибегнув к посредничеству генерал-губернатора Р. И. Воронцова и обратились жители Гавриловской слободы с просьбой присвоить поселению статус посада, что позволит им переписаться в купечество или мещанство.

Для дарования такого статуса Гавриловская слобода должна была отвечать двум условиям: территорию иметь не менее полутора верст в радиусе, а совокупный капитал жителей – от 100 тысяч рублей. Городам требования предъявлялись более жесткие. Капиталы просителей на порядок превосходили означенную сумму, а вот земли под слободой оказалось всего 13 десятин 616 квадратных саженей (десятина – квадрат со сторонами в 0,1 версты). Решение вопроса затянулось на годы. К слободе приписывали пахотные земли, которые могли использоваться только для сельскохозяйственной деятельности, чем здесь давно не занимались и навыков не имели. Это к тому же вызывало протесты земледельцев ущемленных сел и деревень.

Современный городской герб. Серебряный конь, факел и два ткацких челнока

В конце концов, власти, заинтересованные в процветании купечества, прошения жителей слободы поддержали, и с мая 1789 года на карте империи появился новый посад, возникший хоть и велением сверху, но благодаря настоятельным просьбам снизу. В купечество записалась большая часть жителей слободы.

Что есть посад? С древних пор на Руси называли так выраставшие под стенами кремля (крома, кремника, детинца) не защищенные крепостными стенами дома ремесленников и торговцев, обеспечивавших своими трудами городскую экономику. Когда враг подступал к городу, посады сжигали, чтобы лишить неприятеля укрытий на ближних подступах и бревен для таранов. В посадских ремесленных слободах избирали старост и других представителей для решения общественно значимых вопросов. Позже стали появляться слободские села в местах оживленной торговли, они разрастались, и их начинали именовать посадами, но не городами – укреплений же нет. Таких населенных пунктов в России насчитывалось несколько десятков; многие из них стали городами, сохранив в названии память о посадском прошлом – Сергиев Посад, Павловский Посад, Мариинский Посад, Гаврилов Посад. В городах, посадах и селах сложилась система местного самоуправления. Первый посад Нового времени был учреждён Петром в Москве в 1699 г. С посадами XIV-XV вв. новые посады имели мало общего, а посадское самоуправление кардинально отличалось от городского.

Царь-реформатор, энергично перенимая европейские порядки, поименовал выборные органы власти на иноземный лад – магистратами и ратушами. Гавриловым Посадом стала управлять шестигласная Дума. Власть исполнительную осуществляла ратуша с избираемыми на трехлетний срок бургомистром, двумя ратманами (советниками, один из которых отвечал за полицейские дела, другой – за казначейские), словесные судьи – как правило, разбиравшие в устном порядке торговые дела, купеческий староста, мещанский староста – и так далее, вплоть до брандмейстера и трубочиста.

На месте старой ратуши

1789-й – не только дата основания Гаврилова Посада, но и год взятия Бастилии. Крушение французской монархии весьма обеспокоило правящие круги России. Опасаясь проникновения в страну революционных настроений и разгула буржуазной вольницы, власти постепенно ограничивали компетенции посадского самоуправления, где не было ни чиновников, ни дворян. Из ведения ратуши исключили вопросы сбора податей; дела о разбоях, грабежах и убийствах, как и саму охрану общественного порядка, передали полиции. Предпринимателям заштатных городов и посадов запретили заниматься пивоварением. Гаврилово-Посадские купцы ответили на это, понятно, не привлекая внимания, вывозом капиталов в столицы и другие города. К тому же для строительства новых предприятий у бывшей слободы просто не хватало места. Основатель первого в посаде пивоваренного завода В. П. Бурков уехал в Калугу, где начал новое производство.

Дом купца Жинкина (1911) – скромный пример архитектуры в стиле модерн

Еще дальше пошел Николай Синебрюхов, открывший 13 октября 1819 г. пивоваренный завод в Гельсингфорсе (Хельсинки) – и не так давно Финляндия отмечала 200-летия этого ставшего известным на весь мир предприятия. «Кофф», продукт знаменитого холдинга Sinebrychoff – один из самых продаваемых пенных напитков Суоми. Разросшаяся компания контролирует почти половину финского рынка пиво-безалкогольных напитков. День 13 октября стал в Финляндии всеобщим праздником пива. В России Синебрюховы содержали шесть почтовых станций в Петербургском уезде, построили множество зданий и сооружений на Николаевской железной дороге, которая, в общем-то, и соединила первопрестольную с землями нашего северного соседа, отвоеванными у шведов. А также снабжали продовольствием русскую армию, вставшую на границе со Швецией, и строителей возводимого здесь укрепрайона.

О происхождении своеобразной фамилии прославленного купеческого рода сложили легенду. Давным-давно раздосадованный дразнилками некий купец Краснобрюхов бил челом государю об изменении фамилии на благозвучную. Придумывать купцу новое прозвание царю было некогда, и резолюцию он начертал лаконичную: «Цвет изменить, брюхо оставить». Тем не менее, представители этой семьи пользовались уважением в обществе, и М. И. Синебрюхов, тот самый, содержавший почтовые станции в столице, избирался уполномоченным от Гаврилова Посада для встречи с императором по земельному вопросу.

Графический символ рубля, принятый в русском купечестве

Ставшая посадом слобода просуществовала в этом статусе 75 лет, пока в 1860-х посады не уравняли с городами. Новоиспеченные горожане из бывшей непахотной слободы разъезжались, и Гаврилов Посад стали активно заселять крестьяне и ремесленники. Оживил притормозившую экономическую жизнь города текстильный бум второй половины столетия, охвативший центр страны. Из 10 ткацких фабрик, работавших

в Гавриловом Посаде, крупнейшая принадлежала Зиминым. В деловой переписке купцы, между прочим, использовали графический символ рубля, имевший тогда иное начертание.

Возрожденная площадь

Макет старинного города работы В. К. Кулиева

В 1822 г. ратуша получила «фасадную книгу» с образцами домов, казенных и жилых, каменных и деревянных, типично классических, составленную под редакцией О. И. Бове, знаменитого восстановлением Москвы после недружественного визита Наполеона. Перепланировкой конюшенного комплекса занимался известный архитектор Е. Д. Тюрин. Центром будущего города стала Торговая площадь. В северо-восточной части ее завершал храмовый комплекс, о котором сегодня напоминает лишь сохранившаяся Михайло-Архангельская церковь.

Таким был городской храмовый комплекс

Невысокий одноапсидный храм с Успенским приделом, сооруженный в 1765 г., первоначально был освящен в честь св. Николая Чудотворца. Когда-то она считалась одной из самых богатых в уезде по числу храмовых икон и утвари. На месте главки возвышался высокий шатер. Не единственная тогда церковь в стоящем на перекрестке дорог в Москву, Суздаль, Юрьев-Польский, Переславль и Ростов Гавриловом Посаде, посвященная этому святому, покровителю путешественников, в 1920-х стала городским клубом. Потом – кинотеатром, еще позже – швейным цехом, а затем филиалом Ивановского завода расточных станков.

Михайло-Архангельская церковь. Наши дни

В не дошедший до нас храмовый комплекс входили разобранные в 1940-х колокольня и Воскресенская церковь. В ней, до появления Никольского храма, существовал придел Святителя Николая. Когда же пострадавшую за 70 лет Никольскую церковь вернули верующим, то решили ее переосвятить в память сгоревшего в незапамятные времена храма Архангела Михаила.

Дом культуры занял часть территории порушенного храмового комплекса, но своим фасадом продолжает тему «образцовой» застройки

Торговую площадь обрамляли Верхний порядок (ряд зданий к северу от нынешней Октябрьской улицы) и Нижний, или Исподний порядок ( в сторону реки, от улицы 3-го Интернационала). Ближе к Ирмесу стояли дома Большого порядка, теперь это квартал от улицы Карла Маркса.

Ирмес с Фабричного моста

Восточнее, почти параллельно ей протянулась Фабричная улица (Розы Люксембург) с Фабричным мостом через Ирмес, а до появления фабрик по ней гоняли на водопой скот, и звалась она Стадной. В противоположной, юго-западной стороне центра, вдоль извилистого Ирмеса проходит Пионерская улица, бывшая Набережной, и находится на ней замыкающее Гавриловскую слободу Ильинское подворье Свято-Введенского монастыря. От него шли дворы примыкающей к Гавриловской Старопашенной слободы.

Ильинское подворье

Обливные полихромные изразцы, украшающие небольшой храм Ильи Пророка, в окрестных церквях не встретить. Говорят, они уникальны еще и тем, что секрет их изготовления утрачен. Изразцы выложены под профилированным, подбитым сухариками фризом, покрыты растительным узором. Кроме квадратных плиток здесь еще и фигурные изразцы в виде кувшинчиков и составных колонок.

Храм Ильи Пророка

Изразцовые ряды опираются на строй наборных колонок, а под ними, из-под полочек, повторяя их рисунок, свисают многоступенчатые язычки. Граненая апсида выдается вперед; на ней выложены киоты с треугольными разорванными фронтонами; их поддерживают наборные полуколонки. В киотах – мозаичные изображения Ильи Пророка и св. Николая. До восстановления разрушенной полностью Никольской церкви престол во имя этого высоко чтимого на Руси святого освящен здесь.

Изразцовый декор Ильинского храма

Желающие могут подняться на высокую колокольню, выстроенную в классическом стиле, и полюбоваться видом города с птичьего полета. Точной даты возведения храмового комплекса не назовут, но все постройки условно датируются XVIII – началом XIX вв.

Руины храма св. Николая

Пионерская спускается к реке. Мост через Ирмес выводит нас в Заречную часть города. У излучины на месте существовавшей еще в XIX в. срублена новая Смоленская часовня. Но мы возвращаемся в исторический центр на встречу с застывшими в камне свидетелями событий трех прошлых веков.

Дом Ершовых

Эффектный двухэтажный кирпичный дом со ступенчатыми аттиками, типичная архитектура конца XIX века, принадлежал льнопромышленникам Ершовым и был поставлен ими на месте старой полотняной фабрики купца Ковыляева. После революции в нем открыли школу, прозванную в народе «Ершовкой»; теперь здесь – районный отдел образования. Рядом – швейная фабрика, построенная в 1971 г. из силикатного кирпича.

Швейная фабрика. 1971 г.

По Октябрьской отправляемся к Торговой площади. Квартал этот назывался Средним порядком (а еще – «ковыляевским» кварталом), и его по наши дни украшают здания-памятники архитектуры позапрошлого столетия. В 1800-х здесь по «образцовому проекту» К. Росси построил дом купец 2-й гильдии Алексей Зимин, выдающийся представитель посадских предпринимателей. У родоначальника фамилии, Ивана Зимина было пять сыновей; Алексею – второму из них – отвели здесь землю под строительство дома.

Семейное дело набирало обороты: Петр Алексеевич Зимин владел на Нерли водяной мельницей и, видимо, брал строительные подряды. Сына своего он назвал в честь отца, тоже Алексеем. Тот прославился деловой хваткой: занимался строительными работами (в том числе и на конезаводе), имел водяные мельницы, выиграл на торгах право содержать в уезде почтовые станции и сумел с этим бизнесом развернуться в соседних уездах, Александровском, Юрьев-Польском, Суздальском. Кроме того, оценив перспективы развития в стране ткацкой промышленности, он завел миткалевую и нанковую фабрики и организовал полотняные светелки в ближайших поселениях.

Дом Зиминых

В начале 1812-го его избрали бургомистром, и тогда часть дел он передал сыну Асафу. В грозную пору нашествия «двунадесяти языков» Алексей Зимин руководил обеспечением работы госпиталей, размещением беженцев и прибывавших полков, участвовал в сборе средств для армии и трудился столь самоотверженно, что его переизбрали на следующий трехлетний срок, чего обычно здесь не случалось. Уже после войны Алексей Зимин стал судовладельцем: купил барку, нанял команду и отправил ее перевозить грузы по Волге. Достойный сын достойного родителя Асаф Зимин продолжал и развивал его успешное дело. На строительном поприще он известен проведением реконструкции здания Владимирского дворянского собрания, ремонтом каменной конюшни в родном городе и строительством тюрьмы в Суздальском Спасо-Евфимьевом монастыре. Кстати, этапы каторжников проходили и через Гаврилов Посад, и улица Советская, въездная в город со стороны Юрьева-Польского, именовалась Бутыркой.

Дома на Советской улице

Асаф Зимин держал фабрики в посаде и Юрьеве-Польском и, вероятно, на этой стезе сблизился с владельцами ткацких предприятий Барановыми. Старшая дочь Зимина Александра вышла замуж за И. Ф. Баранова, хозяина ситцевых мануфактур в Александровском уезде. Их сын, Асаф Иванович, названный так в честь деда, у которого было пять дочерей и ни одного наследника мужеского пола, стал основателем Соколовской мануфактуры, от которой пошел город Струнино (https://rcmm.ru/arhitektura-i-proektirovanie/53810-strunino-odin-otdelno-vzjatyj-malyj-gorod-na-peresechenii-strategij-i-koncepcij.html).

Бывшая богадельня, преображенная мансардой

В память об отце А. А. Баранова построила (в 1860-х) на Торговой площади напротив храмового комплекса одноэтажную богадельню. Советская власть отвела ее под ясли, что тоже неплохо. Сейчас, правда, ясель там уже нет, здание выкуплено, отремонтировано новыми хозяевами и надстроено мансардой, зато неподалеку причудливой формы вырос детский сад №1 с коническим шатром, образовав вторую архитектурную доминанту города, после Ильинской колокольни. А потомок большого купеческого рода, Анатолий Иванович Зимин известен как видный советский ученый-металлург. Дом, в котором он жил некоторое время в Гавриловом Посаде, сохранился, но очень нуждается в ремонте.

Детский сад №1

К благотворительности Зимины относились как к исполнению гражданского долга. Живы еще были в русском купечестве убеждения, что богатства даются человеку Богом во имя совершения добрых дел. Так, Асаф Зимин в голодное время организовал распродажу для бедных хлеба по ценам ниже рыночных, за что удостоился монаршего благоволения. Вдова Асафа Зимина устроила в Никольской церкви придел во имя царевича Иоасафа, небесного покровителя покойного мужа.

Двухэтажный, с портиком, трехчастным «итальянским» окном и мезонином особняк Зиминых в годы Советской власти занимали дом пионеров, детская библиотека, прокуратура, сельхозуправление. Сейчас в нем размещаются административные службы.

Дом Зезиных

Фасадом на Торговую площадь выходит другой купеческий дом с мезонином, также построенный по «образцовому проекту» в 1807 г. Сначала им владели предприниматели Ковыляевы, позже – купцы Зезины, хозяева первой в городе механической красильно-набивной фабрики. После революции здесь открыли узел связи, а в наше время он перешел в частные руки, приведен в порядок и выразительно замыкает юго-западную сторону площади вместе с расположенным по соседству пожарным депо.

Пожарное депо.

Памятник пожарному

Это одноэтажное кирпичное здание в стилистике промышленной архитектуры конца XIX века с щипцовыми фронтонами и узорами «городков», «ширинок» и «сухариков» выстроено на месте деревянной посадской ратуши. Сперва в правом корпусе находился магазин фирмы «Зингер», а в вытянутой части – конюшни пожарной команды, учрежденной еще в 1862 г. После революции постройку отвели под клуб и квартиры местных пожарных. Теперь она полностью принадлежит пожарной части, и рядом, четыре года назад установили памятник пожарному.

На Среднем порядке

В застройке центра города «образцовые» двухэтажные дома и другие достопримечательности перемежаются с бревенчатыми избушками, а из-за них кое-где выглядывают примеры панельного домостроения. Мы сворачиваем на Нижний порядок и первым видим нежно-терракотовый особняк с арочными окнами второго этажа и богатым белоснежным декором, в 1900-м возведенный как трактир-чайная купчихой Т. В. Бессоновой.

Библиотека – бывший трактир Бессоновой

Позже оно превратилось в ресторан: первый этаж занимали кухня и склад, второй – собственно зал для желающих приятно провести время и вкусно поесть. В нашу эпоху в бывшем ресторане открылась городская библиотека, а одно время второй этаж занимал краеведческий музей, позже перебравшийся в двухэтажный дом первого бургомистра Гаврилова Посада А. И. Шумова. Тоже «образцовый» дом, со скругленным углом, выходящим на перекресток, изящным, легким оформлением оконных проемов, профилированным карнизом и мезонинами на все стороны света. Позже дом принадлежал купцам 1-й гильдии Киселевым, и в 1837 г. в нем проездом останавливались В. А. Жуковский со своим учеником, будущим императором Александром II.

Здание Гаврилово-Посадского краеведческого музея

Музей заслуживает отдельного повествования. Он создавался по инициативе общественности, поддержанной в апреле 1960 г. исполкомом, утвердившим оргкомитет во главе с И. Д. Константиновым – и через шесть лет уже принял первых посетителей, хотя до 1971 г. работал на общественных началах. Тогда его фонды насчитывали 2300 единиц хранения, сейчас – превышают 12 тысяч экспонатов, в том числе археологические находки, документы, костюмы, клады медных монет, предметы домашней утвари, кузнечного и ткацкого ремесел, старинные фотографии, картины художников. Отдельные экспозиции рассказывают об истории края, создании породы владимирских тяжеловозов, жизни города в военный и послевоенный периоды.

У ткацкого стана

Общий вид центра города воссоздан в макете уже известного нам по собранию Шуйского городского музея В. К. Кулиева, и с этого макета начинает интереснейшую экскурсию старший научный сотрудник музея Гаврилова Посада, историк, писатель, патриот Ополья и всей русской земли Борис Алексеевич Волченков. Без его подробного рассказа впечатление от Гаврилова Посада останется весьма поверхностным.

Торговые ряды

Мы возвращаемся на Торговую (Советскую) площадь и проходим вдоль здания Торговых рядов. Каменное строительство этого ансамбля, инициированное посадским головой И. Н. Киселёвым, началось в 1852 г. в центре города. На месте обветшавших деревянных лавок возвели два протяженных здания гостиного двора, где разместились хлебные, мясные, молочные лавки, а также заведения для торговли «красным товаром». Лавки разделяли сплошными брандмауэрными стенами, а сами здания обнесли галереей. Харчевни и восемь огромных постоялых дворов располагались в других частях посада. В 1964 г. один из корпусов Торговых рядов снесли, чтобы не мешал новому строительству на месте храмового комплекса.

Напротив Торговых рядов – несколько старых зданий, протянувшихся «единой фасадой». В центре, с тремя козырьками над проемами первого этажа,– дом купца Барашкова. В верхнем этаже он жил, первый – отвел под лавки. Именно этот дом в 1836 году был построен по рисунку №1 фасадной книги.

Дом купца Барашкова

Любопытно, что многие дома посадских жителей выходят на улицу узким фасадом, насколько место позволяло, при этом вытягиваясь в глубину квартала. Застройка центра велась по утвержденному императором плану, и Александре Барановой для строительства богадельни здесь, а не на окраине, потребовалось получить высочайшее разрешение. Получила, конечно, а позже пожертвовала городу 1500 рублей (постройка средних размеров дома тогда обходилась в 10-15 раз дешевле), чтобы ежегодные проценты с этой суммы направлялись в помощь беднейшим семьям.

«Парящий» фонтан и современные инсталляции старой площади

В 2018 г. Гаврилову Посаду удалось собрать средства, позволившие провести реконструкцию Торговой площади: их дали победа на конкурсе по благоустройству малых городов (30 млн), федеральная программа «Комфортная городская среда» (50 млн) и 27 млн рублей добавил местный бюджет. Кроме приведения в порядок большей части исторических зданий на Торговой-Советской, саму площадь застелили плиткой с геометрическим узором разных оттенков, символизирующих цветовое разнообразие земель Ополья, распаханных, засеянных и отведенных под пар. Напротив особняка Зезиных соорудили детскую площадку из бревен, чешуйчатую инсталляцию, названную павильоном «Шишка» и светодинамический «парящий» фонтан.

Здание училища

Есть в городе и другие архитектурные достопримечательности. Например, здание четырехклассного училища, возведенное в 1913 г. архитектором Л. М. Шерером, автором проектов больницы Красного Креста, нового фасада Епархиального училища во Владимире, Иоанно-Богословской церкви в Дулеве и ряда других храмовых и гражданских сооружений. Сейчас в этом доме работает Центр русского народного творчества.

Железнодорожный вокзал.

Водонапорная башня

Рядом с железнодорожным вокзалом (небольшим, но симпатичным) сохранилась старая водонапорная башня, простое, но приятное глазу сооружение. Железная дорога пришла в Гаврилов Посад в 1899 г., ровно через сто лет после открытия здесь первой почтовой станции. На привокзальной площади работает кафе-пиццерия «Встреча», и кормят вкусно. А вообще, если город рассчитывает на включение в маршрут «Золотого кольца» (а он рассчитывает), то следует восполнять недостаток предприятий общепита. Их тут маловато будет, хотя кафе «Дворик» – заведение вполне достойное.

Кафе «Дворик»

Дворцовый завод

Каменный ансамбль дворцового конезавода выстроен, как считается, по проекту, составленному еще архитектором П. М. Еропкиным в 1739 г. Однако через год зодчий был схвачен по делу Волынского и велением Анны Иоанновны вместе с другими участниками «заговора» казнен. Вероятно, уже во времена Екатерины II этот проект воплощали в жизнь инженеры петербургской «конторы строительства домов и садов» под присмотром дворцового архитектора И. Б. фон Фока, брат которого, Тимофей Борисович, позже служил здесь смотрителем конезавода.

Конезавод

Комплекс расположен в форме прямоугольника 206х136 м, и к Суздальскому шоссе обращена одна из его длинных сторон, украшенная башенкой с флюгером в виде вставшего на дыбы коня. Сооружение, рассчитанное на содержание 500 голов, имеет внутренний двор площадью 3,5 Га, а бескрайние поля и луга вокруг послужили ему отличной кормовой базой. Вокруг каменной постройки располагались и деревянные конюшни. Разводили здесь тогда лошадей рысистых пород.

Макет конезавода в краеведческом музее

В годы войны с Наполеоном гаврилово-посадские кони пополняли ряды русской кавалерии. Там же служили многие крестьянские и дворянские дети из уезда. Отдельно от собранных жителями средств полторы тысячи рублей внес М. И. Синебрюхов; к этим деньгам добавились и 500 рублей пожертвований других купцов, несмотря на то, что многие из них имели лавки в Москве, понесли большие убытки, и иные, разорившись, переписались мещанами.

После победы, тем не менее, гавриловопосадцы внесли свою лепту в строительство в Москве храма Христа Спасителя, и не только деньгами: гранит для сооружения поставлял из Финляндии Н. П. Синебрюхов.

Эмблема конезавода повторяет силуэт на шпиле башни

Конезавод работал до 1829 г., когда последовало распоряжение Николая I прекратить деятельность Гавриловского, Хорошевского предприятий и Пахринской конюшни для последующего размещения в них кавалерийских полков. Чтобы обеспечить их необходимым продовольствием и фуражом, чего в Ополье хватало. История Гавриловского дворцового конезавода прервалась на полвека.

Воспоминания о гусарском прошлом.

Однако началась другая, связанная уже с пребыванием в Гавриловом Посаде гусарских полков. Это не только балы, изысканные манеры офицеров, их французская речь вперемешку с нижегородской, конечно – «раздаются тары-бары – к нам приехали гусары!» Это и тот самый постой, легший на плечи тысячи человек посадских жителей, напряженность, неудобства, споры и ссоры. Тем более, что вначале сюда направили на постой сразу два полка, Киевский и Ингерманландский. Личному составу надлежало предоставить квартиры в домах, которых насчитывалось 190. Кроме того, 27 дворов освободили от повинности по бедности, а одному хозяину разрешили компенсировать отсутствие постояльцев деньгами.

Командир Киевского полка Д. А. Балашов во избежание неприятностей настоял на закрытии питейных заведений с 9 часов вечера и до 6 утра, а также воспрещении курения трубок во дворах и на улицах. Чтобы Посад не спалить.

Такой был состав гусарского полка (экспонат музейно-дегустационного центра)

Киевский полк, впрочем, понимая чрезмерность нагрузки на жителей, власти вскоре перевели в Юрьев-Польский, а «ингерманландцы» остались. Были, конечно, и балы, и свадьбы. И ссоры, и прочие недоразумения, но вину свою за них «киевцы» и «ингерманландцы» искупили в Крымскую войну, положив на поле под Балаклавой цвет английской кавалерии.

С закрытием конезавода (а при нем с 1740 г. даже существовала школа для детей конюхов) часть лошадей переправили в столичную дворцовые конюшни Санкт-Петербурга, а также на сохраненный Бронницкий конезавод. Других продали с аукциона. Вдов конюхов с мест не согнали и назначили им пенсион по 60 рублей в год. Часть служителей, выдав паспорта, отправили на работу в дворцовые конюшни Петербурга и в Бронницы. Остальных препоручили местным властям. Когда гусары покинули город, заводское здание некоторое время использовали в качестве пересыльной тюрьмы.

Владимирские тяжеловозы. Фото Алексея Кольцова

После возрождения в 1886 г. стараниями князя А. Б. Голицына конезавода (реконструкцию осуществил архитектор С. Г. Эверт) здесь приступили к выведению тяжеловозных коней – таких в России не было. Для селекции в Бельгии и Шотландии закупали жеребцов пород брабансон, клейдесдаль, шайр, арден и др., скрещивая их с местными кобылами. В результате 60-летней работы получили удивительно красивых и сильных коней, названных владимирскими тяжеловозами. Сразу не поверить, что этот высокий, до 175 см в холке «владимирец», бурой, гнедой или каурой масти с белоснежными отметинами ног, может вывезти до 4 тонн груза и даже более, а с полутора тоннами – бежать рысью, причем показывая рекордное время. Как послужил он стране после войны! Выведенную породу признали универсальной, отметив, что «владимирцы» оказались хороши и в упряжи, в т.ч. для вспашки тяжелых почв, и под седлом, отличаясь при этом не только высокой работоспособностью, но и добрым нравом.

Мемориальная доска на здании конезавода

Владимирский тяжеловоз, прославивший отечественных коневодов – наша самая большая лошадь. Подковы, предназначенные для него, имели максимальный, 13-й размер. Памятник коню-силачу установлен в центре Гаврилова Посада, напротив музея. Другим памятником стал фильм-сказка про Илью Муромца – роль богатырского Бурушки исполнил жеребец по кличке Прозит.

В 1959 г. решением республиканского Совмина на базе Гаврилово-Посадской заводской конюшни создаются два элитных конезавода: в Гавриловом Посаде, под номером 49, и в Юрьев-Польском. За полвека была проведена большая работа по увеличению поголовья.

Памятник владимирскому тяжеловозу в центре города

…Лишенный господдержки завод закрыли в 2013 г. Оставшихся 90 лошадей, отправили на животноводческий комплекс в соседнем селе Ирмес. Поутру они пасутся на берегу Ирмеса. Продолжается разведение владимирских тяжеловозов в других хозяйствах, от Владимира до Уссурийска и у частных заводчиков.

А что же с историческим зданием?

Судьбу знаменитой постройки решил предприниматель И. Э. Кехтер. Когда-то профессиональный военный, в эпоху перемен он занялся строительным и ресторанным бизнесом, при этом изучая возможности развития внутреннего туризма в регионе. Дважды Кехтер избирался мэром Суздаля и сделал там для этого немало: построил туркомплекс «Горячие ключи», приобрел декорации фильма «Царь», ставшие основой местного музея кино, организовал фестивали «Русская баня» и «Бегом в лаптях», укоренил городской праздник Огурца и многое другое. Выкупая здание конезавода, Кехтер, член международной гильдии гастрономов, задумал превратить его в центр гастрономического туризма.

В одном из музейных залов

Согласование проекта реконструкции заняло несколько лет. К ремонтно-восстановительным работам приступили в 2018 г. – а в январе 2020-го музейно-дегустационный центр «Дворцовый завод» торжественно открылся. Лофт: анфилада, кирпичные стены, мощные деревянные балки, неяркий свет.

Сейчас в залах, где когда-то в стойлах постукивали копытами кони, можно увидеть несколько экспозиций, в том числе составленных из личных коллекций Кехтера: история конезавода, обширное собрание самоваров, а также винных бутылей разных форм и размеров, информация о традиционных алкогольных и безалкогольных напитках России. Здесь вам расскажут, чем отличается наливки от настоек (если коротко, то первые наливаются силой на солнце, а вторые набирают крепость в темном погребе), что такое ставленый мед, какими закусками заедали все это хмельное многообразие.

Ряды самоваров числом поспорят с коллекцией Тульского музея

В центре создано свое производство национальных напитков – исключительно из местных ингредиентов. В дегустационном зале можно испробовать свыше 20 десятков наливок, настоек, медов и то, что понравилось – приобрести. Разработаны экскурсионные планы по историческому, производственному, гастрономическому направлениям, в том числе и для детей – вишневый лимонад очень даже хорош. Проводятся мастер-классы и квесты. Между прочим, и во времена Ивана Грозного, когда в каждом дворянском или купеческом доме особым шиком считалось иметь собрание из всевозможных наливок и настоек на все буквы алфавита, тоже устраивали игру: угадай на вкус слово, составленное из первых букв названий того, что отведал.

В баре выбор большой, но Минздрав предупреждает.

Планируется устройство гостиницы, дворцового зала, конного театра, дегустационных погребов. Здание конезавода, расположенное на Суздальском шоссе, в получасе пути до главной жемчужины Золотого кольца, с удобным подъездом, стоянкой и привлекательным содержанием имеет все шансы стать одним из основных пунктов туристического маршрута.

Размышляя о светлом будущем

Есть в наших малых городах, может, не во всех, но во многих одна примечательная черта. Люди с горячими сердцами, болеющие за свою землю, за свой поселок, город, не просто желающие его расцвета, но и реально прилагающие к этому конкретные усилия. Это они открывают музеи, пишут книги, причем наполненные интереснейшими сведениями, которые не отыщешь в столичных библиотеках. Они работают в архивах, восстанавливают дома, улицы, площади, порой за свой и своих единомышленников счет. Пишут обращения, выдвигают инициативы и, наконец, город получает признание и с ним поддержку пусть скромными, но средствами, позволяющими вывести его на новый уровень качества жизни и идти дальше.

Мемориал в память Великой Отечественной войны

Особенно ярко проявился характер простого нашего человека в годы Великой Отечественной. О подвигах горожан, ушедших на фронт, напоминают названия улиц Лизы Болотиной, Селиверстова, Шушина, мемориал у городского сада. Статуя воина с автоматом на груди и стела с высеченными именами ветеранов, отдельно – тех, кто не вернулся. На фронт ушли свыше 13 тысяч человек, 4287 из них погибли, 1743 пропали без вести, 1214 – умерли от ран. Пятеро стали Героями Советского Союза, один – полным кавалером ордена Славы.

Самоотверженно трудились в тылу. И вот один факт: председатель колхоза «Заря» села Володятино Гаврилово-Посадского района Ефросинья Александровна Молчанова отдала все личные сбережения, 50 000 советских рублей, на постройку танка для танковой колонны «Ивановский колхозник». В 1942-м это было. И ее точно никто не принуждал отдать ВСЕ.

– Не хочу, чтобы немецкие танки ходили по нашим володятинским полям. Не для немца десять лет работали мы, не покладая рук, не для него сколачивали свой колхоз…. Поможешь стране – навек богатым сделаешься, утаишь от страны – впрок не пойдет.

Вид на город с берега Воймиги

Иногда кажется, что люди стали другими. Да нет, те же, и не так уж испортил их квартирный вопрос. Здесь заодно местная администрация, предприниматели, музейные работники, обычные горожане. Не все еще городские улицы покрыты асфальтом. Но уже возрождается ткацкое производство, приводятся в порядок исторические здания, в центре народного творчества могут научить азам кузнечного дела или плетению из соломки и, может быть, во дворе конезавода мы вновь увидим статных владимирских тяжеловозов.