В России, стране больших и малых рек, населенных пунктов с названием «Поречье» насчитывается около сорока. Есть еще и Поречье-Рыбное в Ростовском районе Ярославской области с высокой колокольней и большим храмовым комплексом, который самоотверженно спасают от разрушения местные защитники исторического наследия; об этом мы рассказывали год назад.
Поречье на берегу полноводной Нерли – деревня, входящая в состав Калязинского района Тверской области и расположенная в 16 км от районного центра. Над кручей, над рекой возносит пятиглавие белоснежная церковь, колокольню которой видно издалека. Храм стоит здесь издавна, и правильно было бы именовать Поречье селом. Так было принято в старину, если в поселении имелась своя церковь, но за сто лет забвения православных обычаев с этим правилом перестали считаться.
Вид на Поречье с правого берега
Вдоль старинного тракта
Выходя из Сергиева Посада, дорога, ведущая в Калязин и Кашин, проходит через село Деулино. Здесь в декабре 1618 г. было заключено перемирие между войсками Михаила Романова и армией королевича Владислава, собравшего под свои знамена польские, литовские отряды и запорожцев гетмана Сагайдачного, чтобы вернуть себе некогда обещанный русский трон. Ослабленная Смутой и бесчисленными набегами соседей Россия вынужденно пошла не невыгодные условия, уступая Польше Смоленск, черниговские и северские земли, чтобы получить долгожданную передышку. На том Смута и кончилась. В память об этом событии в Деулино уже через год возвели деревянную церковь Спаса Нерукотворного Образа, освящать которую прибыл один из вдохновителей русских ополченцев архимандрит Троице-Сергиевой лавры Дионисий.
Спасский храм в Деулино
Деревянный храм впоследствии сгорел, и в 1853 г. прихожане, собрав средства, выстроили на его месте каменный, причем – шатровый, в традициях, сложившихся на рубеже XVI-XVII веков, крестообразный в плане, под большой луковичной главой. Спустя три десятилетия к нему пристроили трехъярусную колокольню под небольшим шатровым верхом, характерным для храмовой архитектуры конца столетия.
Так видят Спасский храм с дороги
Шоссе Сергиев Посад – Калязин (когда-то его назвали Московским трактом) тянется между двумя этими городами, связанными историей сражений Смутного времени, 115 километров. В Федорцово путники обычно задерживаются, покупая в сельских пекарнях свежий хлеб, а также продукцию местной конфетной фабрики и вкусные пироги успешно торгующих хозяек. Дальше дорога на Калязин лежит через деревни с романтичными названиями Дворики, Яринское, Волковойна, Луки, Осиновец и здесь идет вдоль берега Нерли, называемой также Большой Нерлью или Нерлью Волжской.
По пути в Калязин
В этих местах начинают свое течение сразу две Нерли: одна несет свои воды в Волгу, другая – в Клязьму, впадая в нее у села Боголюбово, недалеко от ставшего одним из символов Древней Руси храма Покрова Богородицы на Нерли. Истоки обеих рек находятся совсем недалеко друг от друга, в Ярославской области, однако текут они в разные стороны.
Дом в Луках
В близком соседстве двух Нерлей кроется, возможно, причина общего названия, на языке финно-угорского населения этих мест обозначавшего водные источники. Или имеет балтийские корни – балтские племена соседствовали с финно-угорскими, а в литовском языке «нара» означает «поток». Длина Нерли Клязьменской – 284 км, Волжской – 112, при этом Волжская Нерль частично судоходная. У села Хороброво в Переславском районе на ней сооружена мини-ГЭС. В Волгу река впадает рядом с бывшим городом Кснятиным, основанным Юрием Долгоруким и разоренным в XIII-XIV веках усобицами и татарскими набегами, после чего ставшим деревней Скнятино.
Река Нерль Волжская выше Поречья
Мало кто догадается, что название города происходит от непривычного тогда русичу, а потому искаженного греческого имени Константин.
За город обидно – он имел настолько выгодное расположение, что его могла ждать совсем другая судьба. И Волжская, и Клязьменская, обе Нерли составляли часть одного из главных торговых путей, связывавшего Балтийское и Каспийское моря и игравшего огромную роль в экономическом благополучии дохристианской еще Руси, Волжской Булгарии и Хазарского каганата. Волжский, или Волго-Балтийский торговый путь называли еще путем «из варяг в арабы». От устья Нерли, т.е. от Кснятина, по Волге и ее притокам можно было добраться, скажем, до Торжка и дальше отправляться к Господину Великому Новгороду. Или малыми реками и волоками доставить товары в бассейны Западной Двины и в верховья Днепра. В южные земли с севера везли мед и меха; навстречу им поднимались караваны с шелком и пряностями.
Близ Скнятино река Волнушка впадает в Нерль, а та – в Волгу
Прошли столетия войн, переделов земель, крушений царств. Люди осваивали новые дороги и новые транспортные средства. Древний Волжский торговый путь постепенно утратил свое значение. Ну, а в конце 1930-х, при сооружении Угличского водохранилища, остатки старого городища скрылись под волжской водой.
Население деревни, в которой сейчас всего 15 домов да магазин, неуклонно снижалось, и, говорят, теперь постоянно живет здесь всего один человек (в XIX в. – около 700). Вокруг нее на Скнятинском полуострове выросло еще несколько небольших поселений, но, в основном, это дачи. Места-то красивейшие. Для селян сколь-нибудь серьезной работы нет, молодежь разъехалась, на железнодорожной платформе «Скнятино» пусто, поезда ходят редко, но путь содержится в приличном состоянии, и хоть это радует.
Счастливый отдых на Нерли
Поречская старина
Издавна село Поречье входило в состав земель, принадлежащих Троице-Сергиевой Лавре. Длинный список деревень, пустошей и починков (маленьких поселков), окружавших его, приводится в Писцовой книге поместных и вотчинных земель Дмитровского уезда от 1627 г., и там же указана находящаяся в Поречье церковь Рождества Пречистой Богородицы, тогда еще деревянная.
Мост через Нерль
С принадлежавших Церкви земель налогов в казну не поступало, в то время как количество таких землевладений росло. Задуманную еще Елизаветой Петровной секуляризацию осуществила в 1764 г. Екатерина II: все имения Святейшего Синода, а также монастырей и приходов передавались Государственной Коллегии экономии; церковь от управления отстранялась, монастырские крестьяне записывались «экономическими» и вместо барщины и оброка обязывались платить в казну по 1,5 рубля. Монастырских и церковных крестьян только мужского пола в стране на тот момент было около миллиона человек. Из 732 мужских и 221 женских монастырей 418 упразднили, прежде всего, из-за малочисленности и неспособности обеспечить себя. Наиболее значимые монастыри поделили на три класса и назначили им, соответственно этому ранжиру, содержание от государства; 310 вывели за штат, что означало возможность их существования исключительно на пожертвования и собственными трудами, например, обработкой прилегающей к стенам обители и находящейся внутри нее земли.
В Троице-Сергиевой Лавре
Дело, конечно, серьезное, назревшее и, в целом, правильное. Только реформаторы не предусмотрели, что в результате лишения монастырей средств многие их строения останутся без необходимого ремонта. А число монашествующих начнет уменьшаться – государственный кошт не предполагал затрат кроме, как на содержание самих монахов, и настоятели, экономя средства, ограничивали прием в обитель. Реформаторы, они такие, одно лечат, другое – калечат. Или все калечат. Но это про других реформаторов.
Когда монастырское село Поречье перешло в ведение Коллегии (позже – Ведомства государственных имуществ), в нем насчитывалось 26 дворов со 154 жителями. Будучи центром Поречской волости, оно объединило вокруг себя несколько деревень и пустошей по левому берегу Нерли, в которую в этих пределах впадали речки Большая и Малая Ночь, а еще ручьи Городище и Мельница. В Поречье находились волостное правление и сельская расправа – так назывался в государственной деревне суд первой инстанции, рассматривавший гражданские дела и проступки: могли оштрафовать, а то и выпороть.
Память о строителях
Моста через Нерль в старину не было. Он появился в 1972 г. трудами 19-го Мостоотряда в ознаменование 50-летия СССР, о чем сообщает вмурованная в ограждение памятная доска. А до той поры сообщение между берегами на весьма оживленной трассе обеспечивала общественная паромная переправа – на плоту, по канату – сданная в аренду местному купцу, за что тот платил в год 268 рублей 70 копеек и, надо думать, в накладе не оставался. По мере необходимости поречцы могли наводить через Нерль два понтонных моста, которые содержали сами, но для проезда экипажей те не годились.
Освобожденные от монастырских повинностей крестьяне, кроме занятий хлебопашеством и огородничеством, уходили на заработки в Москву и постепенно осваивали ремесла – выделывали овчины, обрабатывали шерсть, плели корзины, мастерили решета, портняжили и постепенно осваивали сапоговаляльное производство – валяли валенки.
Славиться своими валенками Калязинский уезд стал не раньше второй половины XIX века. Конечно, валяли их на дому и прежде, и приторговывали, но на широкую ногу в Поречье дело поставили крестьяне Виноградовы, Иван Тимофеевич и его сыновья Яков, Афанасий и Алексей. Их сапоговаляльная (так называли производство валенок) фабрика выпускала в год до 45 000 пар в год из 100 000 пар, производимых во всем уезде. Пара валенок стоила тогда немногим менее трех рублей.
Семья основала торговый дом «И. Т. Виноградов с сыновьями», владела 1444 десятинами земли. Были построены два производственных и складские корпуса, все – кирпичные, причем производство оснастили керосиновыми двигателями – такие в уезде, кроме Виноградовых имело только одно предприятие. Шерсть покупали на юге страны, а продукцию реализовали в Москве, Белгороде, Псковской губернии. В 1912 г. штат фабрики насчитывал 70 рабочих, а накануне национализации Советской властью вырос до 127 человек.
Остатки производственных корпусов фабрики Виноградовых
Кроме предприятия Виноградовых в селе было два небольших скипидарных заводика, на которых работало по одному человеку, обеспечивая исключительно потребности односельчан, а еще – миткалевая фабрика с 14 станами, где трудились 20 рабочих. Сырье для изготовления миткаля – суровой хлопчатобумажной ткани из толстых нитей – закупали у московских производителей и продавали также в Поречье, по 2 копейки серебром за аршин.
В день Рождества Богородицы (день особый, ведь этому православному празднику посвящена поречская церковь) в село на ярмарку съезжались купцы из окрестных городов – Калязина, Кашина, Углича. Ярмарка собирала до 5 000 человек, продавцов и покупателей, и оборот ее доходил до 6 000 рублей. В прочие дни поречскую торговлю осуществляли магазин, две чайные, две мучные, бакалейная и винная лавки. Население росло и к концу XIX столетия составляло свыше 700 человек.
Усадьба Виноградовых
«Голубой дом»
Два принадлежавших семье производителей теплой обуви жилых дома выходят фасадами на шоссе. К счастью, они неплохо сохранились и радуют глаз своей затейливой архитектурой и накладной пропильной резьбой, обильно украсившей их стены. Здания стоят вдоль трассы, недалеко друг от друга и тот, что больше, часто называют голубым домом, а другой – зеленым.
«Голубой дом», за которым сохранились остатки фабричных корпусов, благодаря двум выступающим по бокам ризалитам, П-образный и немного напоминает дворянский усадебный особняк. Он смотрит на улицу девятью высокими окнами, пять из которых расположены в центральной части, и над ними выступает из вальмовой кровли треугольное чердачное окошко. Эффектный вид постройке придают фигурные, словно сказочные, фронтоны ризалитов.
Резной декор «голубого дома»
Резьба щедро украсила оконные проемы, и ее можно подолгу рассматривать – она не только обрамляет окна, но соединяет их между собой, идет по фризу, свисает с карниза хрупким, большей частью уцелевшим подзором, словно край кружевной скатерти и покрывает тем же растительным узором боковые лопатки. Разнообразие внешнего убранства дополняет обшивка стен, в верхней и нижней частях ризалитов и средней части фасада – «в елочку», а горизонтальная – в центральных частях ризалитов и под пятью окнами в середине дома. Резные наличники с полуколонками завершаются высокими очельями с полукруглыми сандриками, и с них также спускаются аккуратные подзоры. С торцов здания предусмотрены два входа. Жилые комнаты устроены по сторонам внутреннего коридора, проходящего по всей длине постройки.
Северное крыльцо «голубого дома»
Южное крыльцо
Минуя «голубой дом» и проходя вглубь квартала, можно видеть складской корпус фабрики Виноградовых, некогда состоявший из трех секций под щипцовыми кровлями и тем напоминающий новомодные таун-хаусы. Теперь это – развалины, в которых еще живы две «обескровленные» секции с перекрытыми лучковыми перемычками проемами. Производственные корпуса – одноэтажные и, отвечая канонам властвовавшего тогда в промышленной архитектуре «кирпичного» стиля, украшены ступенчатыми карнизамим и поясами «сухариков» и «язычков». По другую сторону проезда в разросшейся зелени прячется еще один кирпичный корпус, по всей вероятности, тоже складской, но прячется так хорошо, что в источниках не упоминается.
Складской корпус
Декор южного производственного корпуса
И еще один корпус…
«Зеленый дом» в противовес голубому асимметричен. Его северная сторона длиннее, благодаря выступу с «черными» сенями. Парадное крыльцо под фигурным фронтоном находится с южной стороны. Задумкой неизвестного зодчего здание поделено на два разновеликих объема, что подчеркнуто завершением большего из них, северного, полувальмой кровли, а перед южным устроен навес на резных столбах, увенчанный замысловатой епанчой – так называют четырехскатную крышу с горизонтальным ребром Это – архитектурный термин; вообше же в старину епанча – это короткий плащ без рукавов.
Только здесь форма епанчи намного сложнее: верхняя ее часть шестигранная, и спускаясь, грани изгибаются, создавая поочередно две выпуклые формы и затем плавно стекают к к карнизу с резным подзором. Столь своеобразная «пучинистость» епанчи дает право считать постройку образцом деревянного модерна, тем более, что «зеленый дом», как, впрочем, и голубой, построены на рубеже XIX и XX столетий.
«Зеленый дом»
Мастера постарались украсить накладной пропильной резьбой и этот дом, причем рассматривающие ее пристально обнаруживают в очельях наличников изображения коронованных двуглавых орлов. Очелья опираются на витые в верхней части и наборные в нижней колонки, а весь наличник заканчивается плоским фартуком.
Очелья наличников «зеленого дома»
Кроме северного, разукрашен резьбой фронтон над парадными сенями. Недавно их покрасили и заменили двери, от чего оно стало смотреться еще более выразительно. Прочие элементы декора и раскладка обшивки повторяют решения «голубого дома», но силуэтами они разительно отличаются друг от друга. Коридорная система, облицованные кафелем печи, филенчатые двери, шесть отапливаемых ими комнат и пара сеней, парадных и «черных» – планировка проста в отличие от внешнего убранства.
Старинная резьба вокруг современного окошка
Фронтон над парадными сенями
Узорчатый наличник во всей красе
В Калязинском районе поречская усадьба – единственный пример комплекса периода эклектики и модерна, в который наряду с жилыми входят и производственные здания. Последние, увы, разрушаются. Фабрика Виноградовых продолжала валять валенки и после национализации – эта теплая обувь долго была востребованной. Предприятие работало до перестройки. В советскую эпоху «голубой дом» занимало правление колхоза «Заря коммунизма». Здесь работали льнозавод и молокозавод, их уже нет. Правда, напротив усадьбы Виноградовых открыты пекарня, кафе-чебуречная и магазин, где продают копченую рыбу.
Храм над рекой
Рубленая Рождественская церковь с приделом св. Сергия Радонежского, вероятно, не раз горела, поскольку в более поздних писцовых книгах, спустя полвека после первого упоминания, она внесена уже без придела. В 1787 г. на ее месте на средства крестьян Иродионовых возводится кирпичный храм с Сергиевским приделом, трапезной и колокольней.
Рождественская церковь
Храм выстроен в стиле т.наз. провинциального барокко – двухсветный четверик с куполом, из которого вырастает чешуйчатое пятиглавие на граненых глухих барабанах. Единственная, полукруглая апсида сильно выдается вперед; лопатками она делится на четыре прясла с окнами, и в центральном прясле устроен киот. Углы четверика обрамляют парные пилястры; под профилированным карнизом проложен пояс бегунца. Оконные проемы оформлены рамочными наличниками с импостами, над которыми выведены лучковые перемычки.
Трапезная
В 1906-1910 гг. архитектором А. П. Федоровым построены вместо прежних новые трапезная и трехъярусная колокольня с небольшим шатром, увенчанным маковичной главкой. Средства выделяли Виноградовы. Шатер раньше прорезали окошки-слухи. Как и колокольня, трапезная выполнена в эклектичной стилистике конца XIX века: лопатки выделяют центральные прясла; окна охвачены наличниками из наборных полуколонок с килевидными перспективными фронтонами; кровля опирается на профилированный карниз, а над примыкающим к храму объемом установлены трехлопастные аттики с киотами, под которыми выложена аркатура с гирьками.
Четверик храма – бесстолпный, перекрытый четырехлотковым сводом; в трапезной и нижнем ярусе колокольни своды – крестовые, а потолки в симметрично пристроенных к колокольне палатках – плоские. Ширина трапезной более чем вдвое превосходит размером основной четверик. Стены храма покрывала роспись с изображением Троицы и архангелов, заключенная в растительный орнамент, выполненный в технике гризайль: в двухцветной гамме, имитируя лепнину.
Аттик трапезной и шатер колокольни
Виноградовы активно участвовали в жизни общины и округи. Иван Тимофеевич состоял присяжным заседателем Кашинского суда, не раз избирался заведующим Поречским военно-конским участком. Яков Виноградов, возглавивший после отца фабрику, стал попечителем открытого в селе еще в 1840-х училища. В нем сначала обучали только мальчиков, но позже стали принимать и девочек. Учили письму, чтению, началам грамматики, арифметике и географии. Перед революцией число учащихся (начинали когда-то с двадцати восьми) превышало 120 человек, хотя по штату полагалось шестьдесят. На постройку нового здания для училища Виноградов потратил 5000 рублей. Яков Иванович, кроме этого, был избран почетным смотрителем учебных заведений в Калязине. Его труды на благо общества царская Россия отметила орденом св. Станислава, а уезд – званием потомственного почетного гражданина.
Средний брат, Афанасий Иванович избирался членом земской управы, отметился на ниве борьбы за народную трезвость, как и отец, заведовал военно-конским участком, работал в разных комиссиях и за свои старания удостоился серебряных медалей на Станиславской и Аннинской лентах. Алексей Иванович Виноградов исполнял обязанности земского уполномоченного по обнаружению нарушений правил охоты.
К концу XVIII века приход храма состоял из семи сотен крестьян Поречья и шести окрестных деревень. В начале ХХ столетия число прихожан выросло почти до полутора тысяч человек. В 1930-х храм закрыли и его помещения служили «Заре коммунизма». В наши дни здание было возвращено верующим, и восстановление проводится на их средства.
Трактир не состоялся. А ведь его можно было назвать «У Виноградовых» или «Под епанчой»…
В «зеленом доме» Виноградовых предприимчивые люди рассчитывали устроить кафе – но от сего благого намерения осталась только вывеска «Трактиръ» под фигурной епанчой. В «голубом доме» работает фельдшерский пункт. Вокруг построек бурно разрастается высокая трава. Старожилы рассказывают, что неподалеку жила внучка Виноградовых, а сейчас в село иногда приезжает ее сын.
***
За прошедшие после революции годы население Поречья сильно уменьшилось, и по данным уже далекого 2010 г. составляло 197 человек. Конечно, летом деревня наполняется дачниками, мимо сплошным потоком идут фуры, легковые автомобили и в кафе-чебуречной немало посетителей. Но никакого производства здесь давно уже нет. В результате нет и предпосылок роста или хотя бы стабилизации демографической ситуации. Люди не будут оставаться там, где они лишены возможности зарабатывать, иметь современные социально-бытовые условия. И это всего лишь в 170 км от Москвы, в живописном месте, на оживленной автотрассе.
Возрождение малых городов, наших сел и деревень произойдет при обеспечении занятости населения, с перспективами роста, предпосылок для активного, здорового образа жизни, в меру насыщенной культурными мероприятиями. Теперь одной кинопередвижки да лекций о международном положении маловато будет. Но все это вполне реально, и где-то уже открывают предприятия по переработке льна и другие традиционные производства вплоть до дегустационных залов национальных безалкогольных и слабоалкогольных напитков, появляются экофермы и новые музеи. Международное же положение, о котором мы не будем читать лекции, обязывает в кратчайшие сроки и во всех отраслях переориентироваться на внутреннего производителя.
Кафе и пекарня в Поречье
Может, и недолго осталось зарастать борщевиком полям, над которыми возвышается знаменитый калязинский радиотелескоп – для этого их надо пахать и засевать. Может, и вернутся в строй уцелевшие кирпичные корпуса поречской фабрики. А пока хорошо бы хоть обкашивать траву вокруг деревянных домов Виноградовых, чтобы не заросли окончательно и не погибли от сырости.
Евгений ШАПОЧКИН
Автор благодарит директора краеведческого музея г. Калязина С. В. Мокрову за помощь в подготовке материала
Источник: rcmm.ru
